Испытание весной - Страница 39

— Ваше высочество! Вас ждут у его величества.

Ларк кивнул и пришпорил коня. Уж если король и начальник Тайной Канцелярии так жаждут его видеть, что посылают людей на розыски, значит, случилось нечто из ряда вон.

Графа фор Циррента, к слову сказать, у деда не оказалось. В кабинете сидели сам дед и Никодес фор Виттенц, и что-то в их лицах помешало Ларку попросту хлопнуть приятеля по плечу, поздравить с возвращением и спросить, что хорошего привез. Вместо этого вырвалось:

— Что случилось?

Оказалось — многое. И с каждым словом короткого доклада Никодеса, а затем — объяснений деда Ларк воочию ощущал, как на его лице отражается нечто очень… нехорошее.

Так, значит, надменную стерву Клалию напугали до того, что она ринулась из Неттуэ без слуг, без охраны, словно смерть на пятки наступает? Представив, как мачеха справляется в дороге без служанок и камеристок, Ларк даже позлорадствовал. Хотя, конечно, хорошо, что на ее карету натолкнулся отряд фор Виттенца и ди Ланцэ, испробовать немного походной жизни — это одно, а ехать через горы в сопровождении лишь старика Ланкена… Почти безумие. Еще вопрос, не подстегнули ли это безумие намеренно, хотя Клалия и сама может в запале дел наворотить. Но тут уж придется разбираться деду, как и с переданным Клалией предупреждением о заговоре.

Никодес оставил Дастина с отрядом охранять принцессу, поручил их же вниманию захваченного в горах одарского мага, а сам летел в столицу, почти не отдыхая, меняя коней, отчаянно боясь опоздать. И привез, кроме новостей, еще и трофей. Такой же амулет невидимости, какие вовсю изучали сейчас Тил Бретишен и верховный магистр Вальдих.

Вот и говорите после этого, что на войне нет места случайностям. Ланкен с известиями отряд так и не догнал, зато фор Виттенц и ди Ланцэ, ни о чем не зная, почти нашли ту самую базу, на которой готовят невидимок, и даже пленного там взяли. Наверняка магистр не откажется выпотрошить ему мозги, да и дед поучаствует.

— Может, послать отряд навстречу? Свежую охрану, хоть пару-тройку служанок для Клалии, няньку Киру, а пленника галопом сюда?

— Распорядись, — кивнул дед. — И вот еще что, с магистром я сам поговорю, фор Циррент сейчас проверяет недавно приехавших в столицу, а ты, внучек, уж будь так добр, не подставляйся убийцам. А поскольку убийцы нынче могут быть и невидимы… понимаешь?

Ларк едва сдержался, чтобы не выругаться.

— Дед, но не взаперти же мне сидеть. Может, собрать отряд и рвануть отсюда? Вон, хоть их базу накрыть.

— Может быть. После того, как разберемся с добычей капитана фор Виттенца. А пока прекращай свои прогулки, сядь в кабинете и займись ненавистной тебе бумажной работой. Больше толку будет.

Дед был прав, но… Да без всяких «но» он был прав, еще бы делам не накопиться, если Ларк наспех разбирался с самым срочным и мчался испытывать шар! Бумаг и впрямь скопилось выше головы — письма, счета, донесения, рапорты… Что ж, теперь шаром займется Реннар, пусть и ему достанется своя часть этого приключения.

Интересно, что скажет Джегейль, когда вернется? И чем она сейчас занята? Ларк подавил вздох: уж наверняка не бумажной работой. Графиня ди Скавалль наверняка взяла «племянницу» под крыло и вовсю вводит в светскую жизнь. А вдруг еще и претенденты на руку и сердце рядом крутятся! При этой мысли Ларк ощутил укол очень неприятного чувства. Не ревность, нет — он ведь не претендует на сердце Джегейль. Но…

Но эта девушка точно не для всяких там, кого она может встретить в Линде. В конце концов, кроме его чувств есть еще и государственные интересы.

Джегейль в это самое время танцевала.

Балы в Линде устраивались чуть ли не каждый день, и посол Андара с семьей посещал почти все. Женя понимала, зачем: удобней держать руку на пульсе, когда тебя считают светским львом, а твою жену — одной из первых красавиц Линда. А теперь еще и племянница появилась, между прочим, незамужняя. Претенденты на руку и сердце так и крутятся рядом, хоть дихлофосом отгоняй. Будто не понимают, что девушка из семьи фор Циррент может выйти замуж только в Андаре!

— Вы так грациозны, виконтесса, танцевать с вами — истинное наслаждение.

— Благодарю, — Женя сладко улыбнулась, мысленно представляя, как пошел бы этому жеманному кавалеру хороший фингал под глазом. До грациозности местных девушек ей все еще было как до Луны, хотя, конечно, богатая танцевальная практика давала свои плоды.

Зато она уже освоила тирисский в том минимальном объеме, который позволял понимать комплименты и отвечать на них. Не так уж это было и сложно, полтора десятка самых ходовых фраз. Честно говоря, Женя чувствовала себя попугаем. Но рассчитывала, что ежедневные занятия скоро это исправят. Что ж, не все коту масленица, а ей — магия! И так три языка на халяву получила.

— Вы подарите мне еще танец, о несравненная грация?

— Это значило бы обидеть других. Уж простите, — и не забыть смягчить отказ улыбкой.

Тщательней всего она заучивала допустимые здесь формы вежливого «нет». Что поделаешь, если прямой отказ считается чуть ли не оскорблением? От витиеватости местного этикета сводило зубы, но племянница андарского посла обязана соответствовать.

Позволить кавалеру проводить после танца на место, принять поклон и присесть в реверансе в ответ, и ни в коем случае не отслеживать при этом чертова кавалера взглядом, иначе может решить, что ему строят глазки. Взглянуть из-за раскрытого веера — кокетство, попросить принести лимонада — чуть ли не согласие на ухаживание, принять непрошенное угощение — боже упаси! Хочешь пить — возьми сама или попроси дядю.