Испытание весной - Страница 31

Дверь плотно закрылась, и ди Скавалль спросил:

— Что-то случилось?

— Джелль хочет посоветоваться и не знает, насколько секретна тема.

— Всегда лучше проявить излишнюю бдительность, чем излишнюю беспечность. Спрашивай, дорогая племянница.

Женя вздохнула.

— Понимаете… Я сначала значения не придала. Мы с принцем Ларком в хороших отношениях. Дружеских! Только дружеских, правда. Дядюшка Варрен давно нас представил, он хотел, чтобы я рассказала принцу о своей родине. Ему интересно со мной говорить, я, в общем, тоже не против. А тут бал… — Женя рассказывала немного сбивчиво, но ди Скавалль не переспрашивал — то ли и до него уже успели дойти какие-то слухи, то ли умел выхватывать нужную информацию даже из самых путанных речей. Хотя, скорей всего, андарские газеты здесь получают и те статьи могли видеть. Но Женя все равно пересказала домыслы газетчиков как могла точно. И перешла к самому главному: — А потом, когда я собралась к вам, мне вдруг дали охрану! Дядюшка ничего не говорил, дал мне письма, подорожную, деньги, а потом приехал проводить, а с ним лейтенант фор Ганц с людьми. Они телохранители принца! Было бы логично, если бы охрана из людей дядюшки, верно? А тут — принц! После всех этих статеек.

Дядюшка Винс покивал и проговорил:

— М-да, твоя охрана не зря меня удивила. Совершенно не в духе фор Циррента, ты права.

— Он был недоволен, — Женя нахмурилась. — Старался не показать, но я заметила. И он прямо сказал, что эта охрана — идея его величества. «В свете последнего газетного скандала», — процитировала точно слова графа. — Только я тогда еще подумала, что идея хороша скорее для того, чтобы подтвердить слухи. И что вы думаете, я уже в дороге услышала, как эти самые охранники открыто! На постоялом дворе! Обсуждают меня как невесту Ларка! Я, конечно, попросила лейтенанта это пресечь, но… Что мне делать?!

Она поежилась под изучающими взглядами.

— А что, ты не хочешь замуж за Ларка? — спросила тетушка Цинни. — Стать королевой?

— Да боже упаси! — перепугалась Женя. — Зачем мне такой геморрой?! Ой, простите. Ну правда, королева — это же… Это же за гранью вообще!

— А Ларк?

— А что Ларк? Интересный собеседник, хороший друг. Как мужчина — не в моем вкусе, причем это, кажется, взаимно. Но я боюсь, что если речь зайдет о государственных интересах, то он свои вкусы засунет… ой, простите. Я хотела сказать, что…

— Мы поняли, — кивнул дядюшка Винс.

— Ну вот. И я сильно опасаюсь, что вся эта подстава затеяна королем ради того, чтобы заставить Ларка на мне жениться. Он ему как-то предлагал уже. То есть, король — Ларку. А Ларк мне передал, ну, вроде как посмеяться. А я теперь думаю, а вдруг он так хитро почву прощупывал?

— А что ты ему тогда сказала? — заинтересовалась Цинни.

— Да то и сказала, что из меня королева, как… ой. Никакая, в общем. И что это просто смешно и…

Женя пожала плечами и замолчала: продолжая дальше, она, скорей всего, попросту скатится до истерических жалоб.

— Что ж, — ди Скавалль пожал плечами, — с одной стороны, наш король обычно твердо знает, чего и зачем хочет добиться. С другой же — ты пока здесь, а Ларк — там, без твоего непосредственного участия этот вопрос не решится. У тебя есть время успокоиться и все обдумать. — Он вдруг усмехнулся и заговорщицки подмигнул: — Да и что плохого в том, чтобы стать королевой?

— Надеюсь, это вы сейчас пошутили, дорогой дядюшка, — ядовито ответила Женя. — Нужна мне такая радость, как утопленнику — зонтик.

ГЛАВА 10, в которой Ланкен едет не туда, куда должен был ехать, а Никодес фор Виттенц находит больше, чем искал

Путешествие зимой через горы — весьма сомнительная радость. Не зря король не спешит слать на юг войска, дожидаясь весеннего тепла, не зря горячий и не боящийся риска Ларк не оспаривает этого — по такой дороге до Неттуэ дошла бы в лучшем случае половина армии, и вряд ли дошедшие смогли бы сразу сражаться.

Ланкен проклинал непогоду, на долгий десяток дней запершую его на подступах к перевалу, размокшие тропы по эту сторону гор, стоившие ему одного из двух коней — молодой и слишком горячий Ветер загарцевал, испугавшись метнувшегося под копыта зайца, поехал на мокрой глине, угодил в предательскую щель и сломал ногу. Пришлось пристрелить, да там у дороги и оставить на радость падальщикам.

Казалось бы, досадные случайности, от которых не застрахован ни один путник, но теперь Ланкен безнадежно опаздывал. Заклятый на Никодеса фор Виттенца поисковый амулет вел его по побережью, от деревни к деревне, от одной потаенной бухты к другой, но посланный Ларком отряд нигде не задерживался подолгу, и догнать никак не получалось.

Дни утекали, как вода сквозь пальцы, а между тем все, что видел в пути Ланкен и о чем слышал, кричало об одном: времени не осталось вовсе. Возможно, умней было бы не тратить дни на бесплодные поиски, а вернуться с докладом, потому что ни Ларк, ни Варрен, похоже, и не подозревали, насколько все плохо. Война здесь вспыхнет гораздо раньше, чем прибудут с севера войска, Одар не станет ждать, пока погода начнет благоприятствовать врагу.

Но, может, у фор Виттенца хватило ума отправить доклад? Разминуться с курьером Ланкен мог легко.

Разрываясь между двумя решениями, Ланкен, говоря по чести, сам не понял, как в итоге выбрал третье. Просто однажды амулет показал направление в горы, а дорога, по которой он ехал последние два дня, свернула на Неттуэ, и Ланкен вдруг вспомнил о Клалии. Знает ли она о невидимых убийцах? Очевидно, нет — кто бы ей сообщил? Доверять этой женщине тайны — все равно, что кричать о них на рыночной площади в торговый день. Но, какой бы она ни была, Клалия — мать младшего принца. Ее уязвимость — это уязвимость короны. Вряд ли его величество желает смерти или плена ей и маленькому Киру.